Боёвка партизанской армии Блюхера аллегорична картине, где здоровенный бурый Мишка отмахивается от своры шустрых, но мелкосильных собак. По мере роста профессионализма косолапого, собакам всё труднее и труднее преследовать гиганта, и они, по одной, отстают от погони, зализывая раны.
Примерно в таком состоянии мы застаём белые силы после переправы Красных через Уфу. Штаб Уральского корпуса посчитал бесперспективным отправлять на правый берег разбитые отряды полковника Моисеева, а преследование продолжить войсками Уфимской группы с приданными им башкирами. Была в этом только одна проблема – уфимцам также было нанесено поражение в ходе штурма плацдарма, поэтому их боевой дух и мотивация находились на «полшестого». В общем, случилось удивительное: преследуемые в пух и прах разнесли преследовавших, поэтому 5 сентября колонны партизанской армии без особых помех со стороны Белых вышли на Бирский тракт. Уфимский отряд от преследования отказался, Бирско-Аскинский жался к Бирску, началась судорожная эвакуация имущества на пути следования партизан. Несмотря на то, что до соединения с частями Красной армии оставалось ещё около 200 километров, основными препятствиями на пути стала погода и, собственно, неверие ряда командиров РККА в реальность существования некой партизанской армии, хотя данные о её подходе имелись. Подозревая нечто подобное Блюхер, после разгрома в Аскине белого штаба (боевые части Белых с фронта просто разбежались), посылает на север сотню Русяева для установления связи с частями Красной армии. Ну, а чтобы не случилось накладок - в сотню передаются все имеющиеся в наличие красные знамёна, а полномочия Русяева подтверждаются мандатом от командарма. Тем не менее, без косяков не обошлось. Дело в том, что от уверенного вида партизанских частей разбегались не только белые, но и красные отряды. Только под Тюйным Озером Русяев сумел догнать командира красноармейской части, пленил его и заставил вступить в переговоры.
Последний момент служит хорошим маркером, определяющим значимость похода партизанской армии. В условиях хаоса и разлада, когда кадровые части Красной армии ещё только формировались, появление огромной партизанской армии, вынырнувшей из глубокого белого тыла, проходило по разряду библейских чудес. Поэтому закономерно, что к этой истории с таким восторгом отнеслось большевистское руководство, включая Ленина, а Блюхер стал первым кавалером ордена «Красного знамени».
В этом плане мне кажется неуместным претензии к Блюхеру как полководцу. Да, если сравнивать с тем же Ковтюхом, он выглядит более осторожным и нерешительным. С другой стороны, основную задачу: собрать разрозненные и полуанархические отряды партизан, привести их к единому боевому и политическому знаменателю, а потом вывести в контролируемые Красными районы – он выполнил. Единственным косяком, который, правда, носил оперативный характер, можно признать неудачный штурм моста под Шакшой. Понятное дело, что дорогу на Уфу, тем более в столь удобном месте, Белые прикрыли сильным отрядом, но и её захват сулил многочисленные перспективы. Во-первых, можно было смело ставить вопрос о штурме города, который был практически беззащитен; во-вторых, элементарно решался вопрос о форсировании реки Уфа, которое в последующем попортило массу крови партизанскому отряду. В общем, это было интересное оперативное направление, тем более, что силы для него были. Партизанское командование это понимало, что было видно – по смене отношения к этой частной операции левого фланга. Однако, и каких-то дополнительный усилий приложено не было, а неудача привела к тому, что в последующей историографии сложилась картина незаинтересованности в данном направлении. Увы, это последующее подыгрывание Блюхеру и его штабу. В реальности было интересно, хотя и боязно, так как точного представления о численности потенциальных защитников города у них не было. Понятное дело, что в рамках быстрого рейда довольно сложно создать глубокую разведывательную сеть в районах, где сама Советская власть просуществовала от силы несколько месяцев, что приводило к излишней осторожности.
К слову, последние было нехарактерно для первого этапа гражданской войны, когда противники постоянно преувеличивая силы оппонентов, тем не менее, энергично атаковали и за счёт этого достигали успеха (кто смел – тот и съел). Вполне возможно, что именно осторожность Блюхера привела к тому, что постсоветские исследователи сняли с него лавры великого полководца. С другой стороны, а что вы ходите от командарма, у которого в подчинение сборная солянка из добровольцев, способных как на беспримерные подвиги, так и подверженных приступам внезапной паники - особенно в условиях постоянного пренебрежениями азами военных правил и уставов. Больно уж часто в описаниях боёвки упоминаются случаи, когда Белые неожиданной атакой сминают красные части. И это в разгар боевых действий, которые подразумевают, что противник рядом и может атаковать в любой момент. Что опять же подразумевает наличие косяков в организации постовой службы, на которую, как я понимаю, герои-добровольцы периодически
Впрочем, подразумевая бардак у Красных, нельзя не упомянуть оный с противоположной стороны. Достаточно вспомнить, что, после побега Есинбаева, Белые, в принципе, были в курсе всего партизанского маршрута от Верхнеуральска до Петровского (где появилась первая реальная развилка для дальнейшего движения). Ну, а что может сделать один небольшой, но упорный отряд на узких горных дорогах Урала показали арьергардные бои с Красными. Тем не менее, возможность перекрыть дорогу партизанской армии (тяжёлой на подъём в силу многочисленности тылов и обозов с беженцами) была просрана. Посланный на перехват дороги отряд схлестнулся, собственно, уже с прикрытием Красных. Эпик фейл!
В принципе, координация действий - это отдельная песня. Обе стороны отличались разношёрстностью отрядови их политических убеждений, которые видели свои шкурные и идеологические интересы в происходящем. Достаточно вспомнить белочехов, чей мятеж, собственно, и привёл к захвату Белыми Урала. Как показала практика, максимум, на что они были способны – устраивать блицкриги против полуанархических частей Красной гвардии. В случае же упорного сопротивления – их больше интересовало сохранение награбленного хабара, после чего они клали хрен не только на пожелания союзников, но и на приказы своего непосредственного начальства.
То же касалось и казачества, которое, как и на юге России, было скорее ситуативным союзником Белых. Выходя из районов родных станиц, они, как правило, теряли интерес к боевым действиям, увлекаясь сопутствующими и неблагодатными делами (мародёрством и карательными акциями). Ну, а борьба Дутова за Уральский корпус привела к тому, что преследующие Блюхера части постоянно иссякали, что закономерно привело к падению боевого духа оставшихся бойцов.
Тяга Народной армии к красным знамёнам шокировало остальных белых союзников, поэтому такие образцы так и остались не утверждёнными.
При этом надо понимать, что оставшиеся Белые тоже были не едины! В этот период противостояли Красным две силы: Народная и Сибирская армия. Первая вобрала в себя всех недовольных большевистским переворотом социалистов, под её знамёнами маршировали отряды ижевских и воткинских рабочих, а красный флаг официально не приняли, дабы хоть как-то отличаться от оппонентов (впрочем, ижевцы и воткинцы плевали на этот запрет). Понятное дело, что такой подход к формированию частей вызывал лютый баттхёрт у остальных союзников. Подозревали, что народники ведут шашни со Свердловым по передаче армии Красным, а Дутов считал её на три четверти большевистской. В общем, не удивительно, что очередной белый диктатор (Колчак) положил конец существованию такой армейской разносортицы с помощью шашек на берегу Иртыша в Омске. Но это будет потом, а пока…
Такое взаимодействие частей значительно облегчило жизнь отрядам Блюхера, позволяя постоянно маневрировать силами и снижать цену за возникающие тактические ошибки и оперативные косяки.
В общем, мы в очередной раз стали свидетелем бешенной самоорганизации масс, которая происходила в то время по обе стороны баррикады. И снова наиболее оперативными были те, кто стоял перед лицом поражения, грозившим тотальным уничтожением. Что привело к небывалой мобилизации масс, нашедших свою опору в харизматичных и способных вождях. При этом скорость событий поражает. Ещё недавно Красные бегут из города, позабыв в отделе финансов более ста(!!!) килограмм золота, спустя две недели – они тщательно прорабатывают не только отступление, но и как оставляемый город будет жить под белой властью. А любая остановка, любая передышка сразу же используется для создания и реорганизации частей, обоза и вспомогательных структур. Здесь временной поток сжимается до необычайной плотности, когда любая ошибка и небольшое поражение может привести к глобальной катастрофе, а победы окрыляют и придают сил. Партизанские отряды либо погибают, либо преобразуются в единый организм, который как акула постоянным движением (преодолением трудностей) поддерживает себя в плотном окружении врагов и опасностей.
За свой поход Блюхер закономерно стал кавалером ордена Красного Знамени за номером 1. Что любопытно в наградном протоколе фигурирует т. Кузьмич. Это очепятка, под которой прячется Филипп Кузьмич Миронов – талантливый полководец из казаков, чья жизнь и судьба читается как увлекательный и трагический роман.
И, конечно, такая самоорганизация становится кузней кадров и базой для образования элитных подразделений. Те, кто не погиб на фронтах гражданской войны (Томин, Павлищенко), вошли в элиту РККА (братья Каширины, Калмыков) и раздели её трагедию в период Большой Чистки.
Сбитая в боях и походах партизанская армия сводится в 4-ю, а затем 30-дивизию – активного участника военного противостояния гражданской войны, что было оценено военным и политическим руководством страны. Награждена орденом Трудового Красного Знамени (1921), орденом Ленина (1934), получила почётное звание Иркутская и имени ВЦИК. Два полка 262-й, 270-й и первая артбатарея награждены орденами Красного Знамени; все полки и батареи Почётным революционным Красными Знамёнами ВЦИК. В дивизии начинали свой боевой путь Е.Н.Сергеев, А.Я.Лапин, С.Н.Богомягков, И.К.Грязнов, Т.И.Невраев, Т.И.Шевалдин, И.К.Смирнов, М.Д.Соломатин, в качестве командира кавэскадрона служил К.К.Рокоссовский. Дивизия сумела выжить в 1941 году и заслужила звание гвардейской (55-гвардейская). После чего её части участвовали в Керченско-Эльтигенской десантной операции, штурмовали Берлин и Прагу. Более чем достойный боевой путь. К слову, сейчас в составе вооружённых сил Белоруссии.
В общем, ещё раз убеждаемся, что переломный стык эпох – не только время отчаяния и боли, но и ковки социальной стали, чьи структуры и представители будут активными участниками всех последующих событий.
Одно из наиболее толковых и полных исследований похода партизанской армии. Что удивительно, написанное в 60-е года – время романтического переосмысления революционного периода.
Отрядам Блюхера повезло, в отличие от Таманской армии, они уцелели в последующей мясорубке гражданской войны, а её участники составили командный костяк РККА. Что позволило более детально осветить этот переход в литературе. И.П.Недолин «Рейд Блюхера», М.Голубых «Уральские партизаны» - полухудожественные мемуары, оставленные участниками событий. Впрочем, история ироничная хозяйка – среди них не встретилось таланта уровня Серафимовича, который бы поднял это описание на высокий литературный уровень. Все эти произведения наполнены идеологической трескотнёй, скрывающих за своим пафосом реальный героизм и трагедию произошедших событий.
Как ни странно, но наиболее детальное и относительно здравое исследование данной тематики встретилось в исследовании И.Ф.Плотникова «Десять тысяч героев», которое приходится на 60-е годы. Создаётся ощущение, что автор задался написать книгу, сходную духом с теми записками, которые оставил Кофтюх в своём изложении «Железного потока» с военной точки зрения». И ему это, по большей части, удалось. Книга не лишена идеологических вычурностей, тем не менее – читабельна и информативна.
Заметим, что с тех пор интерес этому рейду, заметно угас. Сейчас довольно сложно найти здравое и относительно детальное описание данного мероприятия, которое подаётся в лучшем случае в рамках биографии самого Блюхера. Где, к сожалению, накладываются последующие исторические коллизии, а сам полководец получил известность в связи с расстрельными подвалами эпохи Большой Чистки. Что существенно осложняет изучение этого не простого и интересного этапа в жизни страны и общества.
Для тех, кто хочет критически взглянуть на роль Блюхера в этом походе – сюда. Кому интересна апологетика маршала – сюда.