122-мм гаубица образца 1910 года – активный участник Первой мировой и Гражданской войны в России. Очень показательны размеры: основная тягловая сила того времени – лошадь, что и ограничивало массогабариты изделия. Но и без лошади – никуда. Именно поэтому проблема фуража особенно остро стояло при переходе по черноморскому побережью.
Переход Таманской армии наглядный пример того, как происходили процессы самоорганизации в начальный период Гражданской войны в России. Всё очень жёстко и в предельно сжатые сроки. Бросили в «воду», «поплыл» - хорошо, «утонул» - никто и не вспомнит в круговерти постреволюционного хаоса. Таманцы, что называется, не просто «поплыли», а стали лидерами «заплыва». Суровость испытаний и лишений, что они превозмогли, рисуют нам картину поистине железных людей, которым, казалось бы, теперь любые трудности нипочём. Однако они, как действующий субъект исчезают из дальнейшей летописи гражданской войны, что должно вызывать, как минимум, чувство недоумения. И без объяснения причин, способствующих такому положению дел, рассказ об этом героическом переходе будет не полным.
Итак, не смотря на то, что таманцы пробились к основным частям Красной армии, до конца их испытаний на прочность было ещё далеко. Не смотря на то, что 11-я Красная армия численно представляла из себя грозную силу (около 150 000 штыков и сабель и до 200 орудий), в реальности всё выглядело несколько иначе.
Итак, не смотря на то, что таманцы пробились к основным частям Красной армии, до конца их испытаний на прочность было ещё далеко. Не смотря на то, что 11-я Красная армия численно представляла из себя грозную силу (около 150 000 штыков и сабель и до 200 орудий), в реальности всё выглядело несколько иначе.
Во-первых, было проблематично обеспечить всё это воинство всем необходимым. Базы на Кубани были Красными эпически просраны, а с центральными районами страны она могла общаться только через захолустную Астрахань. Что в у условиях тогдашней логистики характеризовалось словом «никак». Да, представители Жлобы привезли оттуда 400 000 патронов, при потребности одной Таманской армии в 100 000 ежедневно. Не менее печально обстояли дела с обмундированием, особенно у таманцев, поистрепавшихся в длительном переходе, в то время как стояла середина календарной осени и начиналась непогода. Поэтому была не редкая картина, когда по ночам бойцы согревались, прижимаясь друг к другу. Чтобы не подумали современные «подкованные» читатели никакого эротического подтекста здесь не было – банальная нехватка тёплых «портков».
Второй проблемой был бардак в руководстве Северо-Кавказской республикой, чьими войсками (11-я армия) управлял харизматичный и властолюбивый Сорокин. Который устанавливая революционную дисциплину в войсках, первым делом расстрелял Матвеева, что угнетающе подействовало на 2-ю и 3-ю таманские колонны, которые тот вывел с побережья. Причиной был спор о дальнейших действиях 11-ой армии. Командование понимало, что трудности со снабжением могут привести к проблемам, но выбрать путь их разрешения не могло. Логика подсказывала, что надо отступать к Царицыну, на соединение к основным частям Красной армии, чему противились местные кадры, жаждущие удара на Кубань, чтобы освободить свои родные места. Именно жертвой этого спора пал импульсивный Матвеев.
Тем не менее, время было потеряно, что позволило перегруппироваться Белым и усилить натиск на Красных в районе Армавира. Последовал ряд жёстких ударов и контрударов, которые зафиксировали статус кво. После чего таманцы получили новую задачу - участвовать в штурме Ставрополя.
Вокруг Ставрополя и закрутились основные события. 28 октября Ставрополь был взят Красными, но… В очередной раз разыгралась, набившая оскомину, борьба за власть. Сорокин расстрелял ряд высокопоставленных руководителей Северо-Кавказской республики, в ответ на что, остальные собрали внеочередной съезд и объявили его вне закона. Тот бежал к войскам, но непродуманно попал в расположение бывшей второй таманской колонны. Где был задержан разъярёнными солдатами и расстрелян без суда и следствия. Что в очередной раз поставило Красных в условие безвластия.
Которым не преминули воспользоваться их оппоненты. Собрав ударную группу из 4-х кавалерийских полков, аналог будущих танковых групп в маневренной войне, Шкуро бросил их со стороны Баталпашинской через Невиномысскую в тыл Таманской армии, отрезав её от основных сил в Пятигорске. В общем, «лыко-мочало – начинай с начала». Армия выдержала серию тяжёлых боёв, теряя проверенных бойцов и командиров, но сумела вырваться из окружения и заняла оборону на линии Петровская – Донская балка – Высоцкое.
Здесь произошёл ещё один эпизод, который характеризует общий бэкграунд того времени. Пока шла схватка под Ставрополем, Ковтюх болел тифом в Пятигорске. Тем не менее, у него на квартире собрались представители Реввоенсовета, которые предложили ему возглавить армию. Кофтюх отказался, ибо ещё не совсем выздоровел для такой ответственной должности. Однако Реввоенсовет приказал ему, не считаясь с болезнью (!!!), выехать на фронт и исправить положение. Что Ковтюх и выполнил, застав войска в ужасном положении. За короткий срок он провёл мобилизацию в незанятых Белыми частях ставропольского края, реквизировал тёплое бельё (один комплект со двора), что позволило одеть половину армии. Армия взбодрилась и снова начала наступать, но здесь в дополнение к недолеченному тифу Ковтюха свалило воспаление лёгких и его снова увезли с фронта. Поэтому общее отступление войск Северо-Кавказского фронта он уже не застал. А последним предстояло ещё один пятисот километровый переход по Голодной степи до Астрахани, который прошли далеко не все бойцы и командиры.
В описании этих событий и кроется ответ: куда делась, безусловно, превосходнейшее подразделение южной части войск Красной армии. Не имея надёжных тылов, не имея постоянной подпитки пополнением и достаточного времени на его подготовку, части Таманской армии буквально истаяли в боях. Ну, а оставшихся бойцов покосил тиф. Здесь как раз и сыграл негативную роль упёртый фанатизм бойцов и командиров, которые заболев, считали ниже своего достоинства идти дальше своего обоза, игнорируя относительно квалифицированную помощь в лазарете. Что ещё больше выкашивало ряды красноармейцев.
В итоге, в путь через Голодную степь выступала уже Таманская дивизия, в которую свели остатки армии. А когда в 1919 году Ковтюх выбил разрешение на сбор новой Таманской дивизии, то со всех частей Красной армии он набрал около 3 500 человек, участников этих событий. Вот вам и ответ. Воля может гнуть сталь, но она не может гнуть её бесконечно. Нужна система, на которую эта воля могла бы опереться. В условиях неразберихи гражданской войны и тяжёлых процессов самоорганизации красные отряды северного Кавказа сделать это не смогли – за что заплатили серьёзнейшими потерями. История эта крайне поучительна, к тому же мы увидим, что характерна и для Белых «Моисеев».
Впрочем, сначала интересно посмотреть на блеск и нищету советского агитпрома в отношении «Железного потока».